Неточные совпадения
Говоря по правде,
герой мой решительно не знал, как приняться за порученное ему дело, и, приехав в маленький город, в уезде которого совершилось преступление,
придумал только послать за секретарем уездного суда, чтобы взять от него самое дело, произведенное земскою полициею.
В своем мучительном уединении бедный
герой мой, как нарочно, припоминал блаженное время своей болезни в уездном городке; еще с раннего утра обыкновенно являлся к нему Петр Михайлыч и
придумывал всевозможные рассказы, чтоб только развлечь его; потом, уходя домой, говорил, как бы сквозь зубы: «После обеда, я думаю, Настя зайдет», — и она действительно приходила; а теперь сотни прелестнейших женщин, может быть, проносятся в красивых экипажах мимо его квартиры, и хоть бы одна даже взглянула на его темные и грязные окна!
— Какова двоешка, брат? — промолвил Шубин. — Не соблаговолишь ли сочинить приличную подпись? К первым двум штукам я уже подписи
придумал. Под бюстом будет стоять: «
Герой, намеревающийся спасти свою родину». Под статуэткой: «Берегитесь, колбасники!» А под этой штукой — как ты думаешь? — «Будущность художника Павла Яковлева Шубина…». Хорошо?
Гораздо спустя, только уже у позднейших, далее развившихся писателей встречаем, что предприятели шныряют по городам, сидят где-то в слободках и все пишут до бела света, но и эти позднейшие писатели все-таки опять не могли
придумать, что такое именно пишут их предприниматели, и оттого эти
герои их опытному человеку всего более напоминали собою нарочных чиновников, секретно поверяющих ревизские сказки.
Герой мой
придумывал, как начать ему объяснение в любви: сказать ли, что прежде любил ее, признаться ли ей, что Вера была одним предлогом для того только, чтобы сблизиться с нею?..
Между тем как таким образом Павел, выходя из себя от досады и ревности,
придумывал средства, какими следует выпроводить m-r Мишо, тот уехал, и потому
герой мой решился все выместить на Юлии; вместе с тем, не замечая сам того, выпил несколько рюмок водки.
Изобретательность рассвирепевших опричников не уставала, впрочем,
придумывать средства пресечь и для таких
героев средства к спасению.
«Необходимо возможно более и гуще позолотить пилюлю, возможно более смягчить силу удара, надо
придумать развязку наиболее романическую, где бы мы оба являлись жертвами нашей взаимной любви, надо придать себе в этой истории все качества
героя и таким образом подстрекнуть ее на своего рода геройство, на жертвы, на примирение с совершившимся фактом».
Простая, скромная, и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского
героя, мнимо управляющего людьми, которую
придумала история.